Когда юрист отвечает по долгам компании

Обычно к субсидиарной ответственности привлекают учредителей (участников) и руководителя компании-должника. Однако по действующему законодательству понятие контролирующего лица гораздо шире. КДЛ фактически может быть признан любой, кто может влиять на деятельность должника, давать ему обязательные указания.

Рассмотрим две ситуации.

1. Юрист — представитель юридического лица.

Представителя должны сдерживать фактически складывающиеся фидуциарные отношения между ним и доверителем. Его положение не будет отличаться от положения директора как единоличного исполнительного органа юридического лица (duty of loyalty). В такой ситуации нарушение оказанного доверия, действие в собственном интересе, а не в интересе корпорации — безусловное основание для привлечения к субсидиарной ответственности.

2. Юрист — представитель контролирующего лица организации, чей интерес направлен на извлечение личной выгоды из деятельности организации, причем в обход закона.

Сдерживающим фактором для юриста должен быть стандарт добросовестности по отношению к юридическому лицу как к участнику гражданского оборота. Верховный суд в своем Определении от 23 декабря 2019 года № 305-ЭС19-13326 по делу № А40-131425/2016 указал, что предоставление «консультаций по вопросам бухгалтерского учета и налогообложения в отдельности не свидетельствует о наличии оснований для возложения на консультанта-бухгалтера ответственности за соучастие в доведении до банкротства». Здесь же Верховный суд подчеркнул отличительную особенность субъекта привлечения к субсидиарной ответственности в деле — извлечение выгоды из недобросовестного и незаконного поведения генерального директора.

Подобная логика в полной мере применима и к юридической консультации. Более того, на данный момент уже существует практика признания договоров об оказании юридических услуг недействительными со ссылкой на ст. 10 и ст. 168 ГК. Обоснование — доказательство факта использования организации, предоставляющей юридические консультации, как источника для вывода активов.

Своеобразным развитием данной тенденции можно считать дело № А76-22330/2018, в котором в рамках спора о привлечении юриста-консультанта кооператива к субсидиарной ответственности суд наложил арест на его движимое и недвижимое имущество в качестве обеспечительной меры. Мотивом для принятия такого решения были аргументы истца о том, что юрист был организатором и разработчиком фиктивного документооборота. В итоге суд отказал в привлечении консультанта к субсидиарной ответственности.

Судебная практика явно формирует более широкий круг КДЛ. Суды начинают понимать, что определяющим в вопросе привлечения к ответственности должна быть воля лица на нарушение имущественной самостоятельности субъекта гражданского оборота, а не его статус, профессия или способ причинения убытков.

Юридический рынок ежегодно получает несколько тысяч специалистов, которые попадают в парадигму «интересы клиента, неважно, законные они или нет, должны быть соблюдены», что в итоге приводит не к поиску законного и справедливого решения, а к обходу закона, использованию просчетов законодателя или пробелов в правовом регулировании. В сознании многих участников рынка юрист за вознаграждение готов взяться за ведение любого дела. Таким образом, рождается замкнутый круг спроса и предложения, который ни законодатель, ни профессиональное сообщество разрывать не хочет.

Мы сами не раз слышали от коллег и видели подобные примеры, когда юрист как представитель:

• подписывает мировое соглашение на невыгодных/убыточных условиях для клиента;
• оформляет передоверие на «сомнительное лицо» по указанию, например, своего работодателя;
• получает исполнительный документ в суде и передает его без акта приема-передачи (на близком доверии) своему работодателю либо напрямую клиенту.

Если обнаружите подобные признаки в своей деятельности, стоит незамедлительно принять меры по снижению рисков признания КДЛ.

Мы полагаем, что для решения проблемы будет создан стандарт оказания юридической помощи, в связи с чем повысится ответственность для юриста как для профессионального участника рынка. Фактическое отсутствие в настоящий момент ответственности, какой-либо регламентации оказания юридических услуг и поведения юриста по отношению как к клиенту, так и к другим участникам гражданского оборота, становится причиной падения профессионализма всего сообщества.